Правда о покорении Эвереста

vdovenko: Просто герой (интересные каменты в продолжении поста)

Флибустьерские заметки - Cмерть в горах...

Флибустьерские заметки - Cмерть в горах...

ЭВЕРЕСТ: ДНЕВНИК КАТАСТРОФЫ - "НАЕДИНЕ СО СМЕРТЬЮ"

ЭВЕРЕСТ: ДНЕВНИК КАТАСТРОФЫ - "НАЕДИНЕ СО СМЕРТЬЮ"

ЭВЕРЕСТ: ДНЕВНИК КАТАСТРОФЫ - "НАЕДИНЕ СО СМЕРТЬЮ"

Одна моя нога - в Китае, другая - в королевстве Непал; я стою на самой высокой точке планеты. Соскребаю лед со своей кислородной маски, поворачиваюсь к ветру плечом и рассеянно гляжу вниз, на просторы Тибета. Я давно мечтал об этом мгновении, ожидая небывалого чувственного восторга. Но теперь, когда я и в самом деле стою на вершине Эвереста, на эмоции уже не хватает сил. Я не спал пятьдесят семь часов. За последние три дня мне удалось проглотить лишь немного супа и горсть орешков в шоколаде. Уже несколько недель меня мучит сильный кашель; во время одного из приступов даже треснули два ребра, и теперь каждый вдох для меня - настоящая пытка. К тому же здесь, на высоте свыше восьми тысяч метров, мозг получает так мало кислорода, что по умственным способностям я сейчас вряд ли дам фору не слишком развитому ребенку. Кроме безумного холода и фантастической усталости, я не чувствую почти ничего. Рядом со мной - инструкторы Анатолий Букре-ев из России и новозеландец Энди Харрис. Отщелкиваю четыре кадра. Потом разворачиваюсь и начинаю спуск. На величайшей из вершин планеты я провел меньше пяти минут. Вскоре замечаю, что на юге, где совсем недавно небо было совершенно чистым, несколько более низких вершин скрылись в надвинувшихся облаках. Через пятнадцать минут осторожного спуска по краю двухкилометровой пропасти упираюсь в двенадцатиметровый карниз на гребне главного хребта. Это сложное место. Пристегиваясь к навесным перилам, замечаю - и это меня очень тревожит, - что десятью метрами ниже, у подножия скалы, столпилось около дюжины альпинистов, которые еще идут к вершине. Мне остается отцепиться от веревки и уступить им дорогу. Там, внизу, члены трех экспедиций: новозеландской команды под руководством легендарного Роба Холла (я тоже принадлежу к ней), команды американца Скотта Фишера и группы альпинистов из Тайваня. Пока они медленно взбираются по скале, я с нетерпением жду, когда же подойдет моя очередь идти на спуск. Вместе со мной застрял Энди Харрис. Я прошу его залезть ко мне в рюкзак и перекрыть вентиль кислородного баллона, - таким образом я хочу сберечь оставшийся кислород. В течение следующих десяти минут чувствую себя на удивление хорошо, голова проясняется. Вдруг совершенно неожиданно становится трудно дышать. Перед глазами все плывет, чувствую, что могу потерять сознание. Вместо того чтобы отключить подачу кислорода, Харрис по ошибке полностью открыл кран, и теперь мой баллон пуст. До запасных кислородных баллонов еще семьдесят труднейших метров вниз. Но сначала придется дождаться, когда рассосется очередь внизу. Снимаю бесполезную теперь кислородную маску, сбрасываю каску на лед и сажусь на корточки. То и дело приходится обмениваться улыбками и вежливыми приветствиями с проходящими наверх альпинистами. На самом деле я в отчаянии. Наконец наверх выползает Дуг Хансен, один из моих товарищей по команде. «Мы сделали это!» - кричу я ему обычное в таких случаях приветствие, стараясь, чтобы мой голос звучал веселее. Утомленный Дуг бормочет что-то невразумительное из-под кислородной маски, пожимает мне руку и тащится дальше наверх. В самом конце группы появляется Скотт Фишер. Одержимость и выносливость этого американского альпиниста давно стали легендой, и сейчас меня удивляет его совершенно измученный вид. Но вот спуск наконец свободен. Я пристегиваюсь к ярко-оранжевой веревке, резким движением огибаю Фишера, который, понурив голову, опирается на свой ледоруб, и, перевалившись через край скалы, скольжу вниз. До южной вершины (один из двух пиков Эвереста) я добираюсь уже в четвертом часу. Хватаю полный кислородный баллон и спешу дальше вниз, туда, где все плотнее сгущаются облака. Через несколько мгновений начинает валить снег, и ничего не видно. А четырьмястами метрами выше, там, где вершина Эвереста по-прежнему сияет на фоне лазурного неба, мои товарищи по команде продолжают громко ликовать. Они празднуют покорение самой высокой точки планеты: машут флагами, обнимаются, фотографируются - и теряют драгоценное время. Никому из них даже не приходит в голову, что уже вечером этого долгого дня на счету будет каждая минута. Позже, после того как нашли шесть трупов, а поиски тех двоих, чьи тела так и не удалось обнаружить, были прекращены, - меня много раз спрашивали, как мои товарищи могли проглядеть столь резкое ухудшение погоды. Почему опытные инструкторы продолжали восхождение, не обращая внимания на признаки надвигающейся бури, и вели на верную смерть своих не слишком хорошо подготовленных клиентов? Вынужден ответить, что я и сам в те послеполуденные часы 10 мая не заметил ничего, что могло бы указывать на приближение урагана. Пелена облаков, появившаяся внизу, показалась моему лишенному кислорода мозгу тонкой, совершенно безвредной и едва ли достойной внимания.  продолжение: http://www.extremal.ru/ski/1139060324/articles/1154679863.htm Эпилог  В течение двух майских дней погибли следующие члены наших команд: инструкторы Роб Холл, Энди Харрис и Скотт Фишер, клиенты Дуг Хансен и японка Ясуко Намба. Мин Хо Гау и Бек Уитерз получили тяжелейшие обморожения. Сэнди Питтмэн не понесла в Гималаях серьезного ущерба. Она вернулась в Нью-Йорк и была страшно удивлена и растеряна, когда ее репортаж об экспедиции породил целый шквал возмущенных и презрительных откликов.